​Даже до смерти верный Христу

Самарские страницы жизни Священномученика Митрополита Киевского Владимира.

7 февраля (н. ст.) исполняется ровно сто лет со дня мученической кончины Митрополита Киевского и Галицкого Владимира (Богоявленского). Его зверское убийство у стен Киево-Печерской Лавры открыло начало неслыханных по масштабу гонений большевистской власти на христиан в нашей стране. К тому же к убиению Владыки Митрополита приложили руку и те, кто уже тогда пытался расколоть Церковь на Украине. И эти попытки, к сожалению, не прекращаются и сейчас, спустя столетие со дня смерти Священномученика Владимира.

Удивительна судьба этого подвижника! В юности, окончив Тамбовскую семинарию, будущий церковный иерарх одно время преподавал в епархиальном женском училище… географию! И так уж сложилось, что ему на жизненном пути пришлось, как мало кому из иерархов, объехать по местам своего служения необъятные просторы Российской Империи. И везде, куда бы ни отправлялся он, оставлял по себе добрую память.

Начал свой путь духовного служения «белым» священником в Тамбове. Но после скоропостижной смерти сначала жены, а потом и единственного ребенка священник Василий Никифорович Богоявленский принял монашеский постриг с именем Владимир. На протяжении своей жизни он был Архипастырем, можно сказать, на всех главных кафедрах Российской Империи! Начал свой путь церковного иерарха Епископом Старорусским, викарием Новгородской епархии. А ведь Великий Новгород сыграл особую роль в истории России. Был он Архиепископом Карталинским и Кахетинским, Экзархом Грузии. Возглавлял он и две столичные кафедры — сначала был Митрополитом Московским, а потом Санкт-Петербургским. Последним местом его служения стал Киев, Матерь городов Русских, куда он был переведен в 1915 году, незадолго до октябрьского переворота.

А для нас, самарцев, особенно значимо, что с 19 января 1891 года и по 18 октября 1892 года будущий Священномученик Владимир (Богоявленский) был Правящим Архиереем Самарской и Ставропольской епархии. И за этот сравнительно короткий срок успел оставить на Самарской земле заметный след.

Митрополит Казанский и Свияжский Серафим (Александров), в 1890-х годах бывший епархиальным миссионером в Самаре, свидетельствует о времени служения в нашем городе священномученика Владимира: «Это был святитель, поражавший нас, молодых служителей Церкви, своей великой любовью к благолепной службе Божией, усердием к делу проповеди. Народ вспоминал служения его десятки лет, и высшей от народа похвалой служителям Церкви были слова: «Ты служишь как Владыка наш Владимир»… В известные холерные бунты, когда власть терялась, первый пошел к народу с крестом в руках, вразумляя народ, призывая к молитве и благоразумию, первый обошел холерные бараки, благословляя больных и призывая к подвигу служения больным здоровых».

Владыка Владимир был призван на служение в Самару в тяжелый голодный год. Конечно же, голод 1891-92 годов ни в какое сравнение не идет по своим масштабам с чудовищным бедствием голода в Поволжье в 1921-22 годах. И все же взору прибывшего на место своего первого самостоятельного Архипастырского служения Епископа Самарского и Ставропольского Владимира предстала картина очень тягостная. Из-за сильной засухи голод поразил население 17-ти губерний, но особенно сильным он оказался в Поволжье. В столице же серьезное бедствие в Самаре воспринималось как что-то не очень значительное и называлось обтекаемым словом «неурожай». С помощью из центра не очень-то и спешили. И тут вдруг раздался громкий голос Самарского Преосвященного! Вот что пишет об этом Святейший Патриарх Тихон, будущий Исповедник Церкви Русской:

«В Петроград он [Епископ Владимир (Богоявленский)] шлет чрез сенатора Кони кусок голодного хлеба, каким питались в Самаре в то время, и этот кусок хлеба раскрыл центральной власти, что не о неурожае нужно говорить, но о настоящем голоде, что бедствие приняло ужасающие размеры и что для борьбы с ним нужны чрезвычайные и решительные меры. Во время холеры, уносившей тысячи жертв, вызвавшей панику, когда народ в ужасе оставлял больницы без присмотра, умерших без погребения, когда народ избивал врачей и санитаров, заподозрив их в распространении эпидемии, Владыка устраивал общественные молебствия, обращался к многочисленным собраниям своей паствы со словами утешения и ободрения, сам служил панихиды по умершим от холеры и отпевал их на холерном кладбище».

Скажу два слова об этом самом «голодном хлебе». На недостаток питания самарские крестьяне отреагировали по-своему — они не уменьшали объем выпекаемого ими хлеба, но добавляли в хлеб малосъедобные компоненты — желуди, лебеду и т.п. Вид и вкус этого хлеба, казавшегося обезпеченному горожанину совершенно несъедобным, неизменно поражал воображение всех интеллигентных свидетелей голода. Эту-то горбушку с желудями через известного адвоката Анатолия Федоровича Кони и отправил Епископ Владимир в столицу. Вот чудо! Пройдя через несколько высокопоставленных рук, этот «голодный хлеб» лег на ладони Императора Александра III! И после этого наглядного примера бедствия Царь тут же пересмотрел свою политику по отношению к голодающим губерниям. В Поволжье потянулись обозы с продовольственной помощью…

А знакомство будущего Митрополита с известным адвокатом Кони сыграло важную роль в судьбе Владыки Владимира. (Кстати говоря, на совести этого честнейшего адвоката Кони, собеседника Толстого, друга Достоевского, соратника Короленко, лежит тяжким грузом один очень неприглядный факт: он своим адвокатским красноречием добился-таки в суде оправдания участницы «Народной воли» Веры Засулич, стрелявшей в 1878 году в петербургского градоначальника Трепова! Анатолий Федорович Кони умер спустя десять лет после октябрьского переворота, успев в полной мере понаблюдать, какими жуткими плодами «красного террора» аукнулось его тогдашнее интеллигентское чистоплюйство!) Не знаю уж, каким ветром его занесло тогда к нам в Самару. Но однажды воскресным днем он пришел на Литургию в самарский Свято-Воскресенский кафедральный собор и там был поражен пламенной проповедью Самарского Преосвященного. Растрогавшись, он захотел познакомиться с Владыкой. И вот уже скоро рассказывал он о своих самарских впечатлениях обер-прокурору Святейшего Синода К.П. Победоносцеву. После этого в карьере Владыки Владимира произошел резкий взлет…

Епископом Владимиром в первые же дни на Самарской кафедре был создан комитет помощи голодающим, объединивший всю тогдашнюю элиту города. Призыв Владыки жертвовать своим имуществом и доходами для дела спасения голодающих крестьян был услышан.

Не мог по-своему не откликнуться на такую активную деятельность Епископа Владимира и его тезка — помощник присяжного поверенного, в тот период еще недоучившийся студент Казанского университета Владимир Ильич Ульянов, который в то же самое время обретался в Самаре. В книге самарского знакомца Ленина марксиста Алексея Белякова «Юность вождя» (издательство «Молодая гвардия», 1960 год) без обиняков говорится об отношении Владимира Ульянова к начинанию Епископа Владимира. Читаем:

«Мы неоднократно тянули Владимира Ильича на собрания комитета помощи голодающим, но он всегда и очень решительно отказывался, указывая, что с таким собранием губернаторских чиновников есть один способ разговора: «рукой за горло и коленкой на грудь».

Участие в этом комитете Водовозова, Ливанова, Анненкова и других поднадзорных народников Владимир Ильич считал большим позором, но кружку Скляренко рекомендовал, не входя органически в работу и в состав комитета, посещать собрания только для того, чтобы подчеркивать безсилие и ничтожность этой организации и ничтожность всей подобной
помощи голодающим при существующем строе <…>. Мы не пропускали ни одного собрания комитета, куда являлись исключительно для того, чтобы мешать работе, вносить резкую критику и таким образом разбивать силы комитета <…>. Владимир Ильич имел мужество открыто заявить, что последствие голода — нарождение промышленного пролетариата, этого могильщика буржуазного строя, — явление прогрессивное, ибо содействует росту индустрии и двигает нас к нашей конечной цели, к социализму через капитализм».

Слова совершенно жуткие в циничной откровенности! Выходит, уже тогда совсем юный Ильич распрощался со всякими следами «буржуазной морали»! И страдания тысяч ни в чем не повинных людей его даже радовали, потому что, по его мнению, озлобление голодных масс может послужить на руку политическим честолюбцам вроде него… Но на всякий случай Беляков прикрывает приведенные им ненавистнические слова юного Ленина фиговым листочком «революционной целесообразности»:

«Но только последствия голода создают прогрессивное явление, а не сам голод. Голод, разрушая крестьянское хозяйство, одновременно разбивает веру не только в царя, но и в Бога, и со временем, несомненно, толкнет крестьян на путь революции».

Вот как! Когда один Владимир в Самаре объединяет людей в борьбе с голодом, спасает крестьян, шлет отчаянные депеши в столицу, напоминает власть имущим о нравственном долге перед голодающими, другой Владимир здесь же в Самаре на досуге упражняется в софистике, за кружкой пива доказывая окружающим, что голод и его последствия совсем не одно и то же (будто бы голодающим крестьянам есть дело до этой циничной демагогии), и даже активно противодействует делу помощи голодающим. Уже через четверть века «красный диктатор» Ленин всю эту софистику претворит в жизнь, так что в огромной Империи уже мало никому не покажется…

Так неожиданно в провинциальной Самаре пересеклись пути двух этих ярких исторических личностей. И вот в начале 1918 года, когда «вся власть» в одночасье упала, как перезревшая груша, в его натруженные поднятием кружек в женевских пивных ладони (кстати, в этой же самарской книге с любопытством читаем: «Владимир Ильич... обыкновенное светлое пиво не выносил, пил только черное десертное сладкое пиво, чем всегда вызывал нескончаемые насмешки Скляренко, который считал черное пиво надувательством»), не мог не вспомнить о своем самарском оппоненте. Возможно, и поэтому тоже Митрополит Владимир стал одним из первых (а из церковных иерархов — первым!), кто принял мученическую смерть за Христа от лютых гонителей.

И еще одно дело Священномученика Владимира на Самарской земле не забыто! В 1892 году Епископ Самарский и Ставропольский Владимир откликнулся на обращение Православной общественности нашего города и благословил создание Свято-Алексиевского Братства. Это Братство, взявшее своим покровителем Небесного покровителя нашего города Святителя Алексия Московского, за свою уже долгую историю прославилось многими добрыми делами. Продолжает оно свою просветительскую деятельность и сейчас. Возрожденное в 1993 году, Братство Святителя Алексия вновь ведет активную созидательную работу. На его счету — восстановление часовни Святителя Алексия у речных ворот города, организация паломнических поездок, издание духовной литературы. Алексиевское Братство издает Православную газету «Благовест» и журнал «Лампада».

На день кончины Священномученика Митрополита Владимира (Богоявленского) — 25 января / 7 февраля Священный Собор Русской Православной Церкви установил ежегодное молитвенное поминовение всех усопших во время гонений исповедников и мучеников.

Святый угодниче Божий, Священномучениче Владимире, моли Бога о нас!

Антон Жоголев,
председатель Алексиевского Братства.